Совки

«	Мы — с вами, но мы — не ваши. Не думайте, что мы изменились, признав ваше красное знамя; мы его признали только потому, что оно зацветает национальными цветами.	»
— Николай Устрялов поясняет надежды совков на «СССР как Россию под красным флагом»

Собственно «красное знамя, зацветающее национальными цветами». Реальным советским руководством, разумеется, отвергнутое.

Совки (также красконы, советские патриоты/совпаты, красные имперцы красноватники, левоправые) — часть политизированной прослойки бывшего СССР (в первую очередь Российской Федерации), характеризующаяся сочетанием лояльности к почившему советскому государству с национал-патриотической риторикой и крайне посредственным отношением к коммунистической идеологии. Честными левыми причисляются к криптофашистам, честными ультраправыми — к коммунякам, что не мешает сомнительным личностям и организациям из обоих лагерей пытаться сотрудничать с совками в рамках Realpolitik и дурно понятного макиавеллизма. Несмотря на очевидную внутреннюю противоречивость своей идеологии, остаются крайне популярным направлением в российском политическом дискурсе и одним из лидирующих — в патриотической его части, чем во многом и объясняются ее многочисленные болезни, не дающие ей встать на ноги и стать самодостаточной силой.

Немного истории

Распространение старого буржуазного патриотизма на, так сказать, новую советскую родину, вероятно, произошло еще в момент становления советской власти над страной и произошло стихийно, но само политическое руководство РСФСР и, впоследствии, СССР давать этому феномену какое-то интеллектуальное осмысление не особо стремилось, потому что все же желало подать эту лояльность как лояльность своей идеологии. Тем не менее, немало даже патриотов и государственников в те годы обманулось и ломанулось помогать большевикам, руководствуясь соображениями в духе «Красные единственная сила, которая может объединить страну и навести в ней порядок, а власть самой коммунистической идеологии, очевидно абсурдной и людоедской, долго продержаться не сможет, и в итоге Совдепия уступит место новой России». Надежды эти, как видно с высоты исторического опыта, оказались ложными, и надеявшиеся еще долго жалели о том, что сделали неправильный выбор, но сейчас не об этом.

Смена вех и сталинский «возврат к патриотизму»

Первыми же, кто облек советско-патриотические размышления в отрыве от собственно коммунизма в отдельную идеологию, стали, как ни странно, два смежных движения белой эмиграции — сменовеховцы и евразийцы. В общем-то цитата одного из сменовеховских деятелей о надеждах на то, что советское красное знамя зацветет национальными цветами, вынесена в эпиграф статьи. Набор идей в их построениях и по сей день вполне узнаваем: убеждение в якобы национальном характере Октябрьской революции, ее осмысление как «восстания русского народа против чуждой ему европеизированной власти», продвижение мысли о преемственности исторической России не с Киевской Русью, а с Ордой Чингисхана, и, соответственно, о власти большевиков как о некоем «восстановлении России на ее историческом пути, с которого она свернула при Петре», попытки скрестить марксизм с русской национальной идеей, вера в то, что советская власть рано или поздно откажется от коммунистической идеологии и пойдет строить новую Россию вместе с вернувшимися эмигрантами и прочее в том же духе. Особые надежды вызвало у них правление И. В. Сталина, характеризовавшееся масштабными репрессиями против «старой гвардии» большевиков и курсом на построение «социализма в отдельно взятой стране», что дало повод многим из них считать, что начались первые шаги к чаемой ими «смене вех». Некоторые, включая помянутого Устрялова, вернулись в СССР — правда сам обожаемый ими Сталин таких последователей не оценил и значительная часть «возвращенцев» была репрессирована.

Вся суть мнимой «смены вех» и «патриотического поворота»

Потом была Вторая Мировая Война, советская власть, частично ради патриотического подъема своего населения, а частично ради международного признания и помощи от Союзников начала работать над имиджем «обычной страны с немного необычной экономикой, а не авангарда мировой революции»: распустила Коминтерн, перестала активно преследовать Церковь и верующих, начала реабилитацию царской армии с включением ее образов в пропаганду (ну, все помнят про «внуки Суворова, дети Чапаева») и даже внешний облик РККА (новая форма с погонами), обратилась к образам русских героев, включая православных святых, и провела прочие подобные декоративные меры, направленные на создание иллюзии «возврата к патриотизму». Некоторые исследователи, впрочем, говорят, что элементы такой политики начала прослеживаться еще до войны и приводят в пример и отказ от услуг сделавших карьеру на поливании прошлого грязью одиозных авторов вроде Д. Бедного, и появление фильмов вроде «Александра Невского» и «Ивана Грозного» и связывают ее появление с утратой интереса к коммунистической идеологии после падения накала революционного пафоса 20-ых и попыткой самих властей провести «смену вех» в мягкой форме и на своих условиях. Так или иначе, мнение, что «в 41-ом отступала до самой Москвы советская армия, а в 42-ом разгромила немца под Сталинградом армия русская», бытовало даже в среде идейных антисоветчиков, воевавших в рядах Вермахта, вроде Б. Смысловского.

Но вот война была окончена, были сказаны все «тосты за русский народ», наркоматы переименованы в министерства, Красная армия — в Советскую, авангардный конструктивизм сменился сталинским ампиром, развернулась кампания по борьбе с космополитизмом и даже силовики советского государства обзавелись черно-малиновой формой «под цветные полки белой гвардии». О «смене вех» начали говорить наверху, знаменитая «Ленинградская группа» стала вести толки о необходимости создать отдельные правительство и партийную организацию в самой РСФСР, до того пользовавшейся общесоюзными, что, казалось бы, должно было в новую парадигму примирения с прошлым укладываться. Но… не тут-то было, руководитель группы Жданов подозрительно умер в 1948 году, а сама группа была репрессирована еще недавно произносившим тосты в честь русского народа Сталиным. Как видно, и тут никакой реальной смены вех советская власть не желала и за стремление ее провести на деле жестко наказывала.

Русская партия

Приход к власти Н. С. Хрущева, ознаменовавшийся развенчанием культа личности Сталина, привел и к отказу от сталинской линии «возврата к патриотизму». От сталинского ампира, борьбы с космополитизмом и уж тем более от всяких мелочей вроде «белогвардейской» формы силовиков быстро отказались от греха подальше, с новой силой раздули антирелигиозную кампанию, по некоторым данным — и поддерживали всякие мутные «новолевые» движения на Западе, от которых пошли нынешние СЖВ. В общем-то с тех пор в рядах патриотически настроенных диссидентов начинается смешение сталинизма с национализмом и державностью, распространение сменовеховских нарративов и создание новых в духе «метафизического русского царя Сталина». Представителей всех этих одновременно советско-консервативных и про-националистических тенденций и принято называть «русской партией». Неофициально они, по крайней мере поначалу, курировались из ЦК ВЛКСМ.

Единым движением «русская партия» не была, идейный разброс в ней был в огромном диапазоне от евразийства и сменовеховства одних до почти откровенного смыкания с фашизмом других. Местами, особенно когда надо было обличать «сионизм» и «низкопоклонство перед Загнивающим Западом», представители «русской партии» сближались с советской властью, местами, когда антинациональная сущность Совдепии начинала особенно выпирать — смыкались с правыми диссидентами. Определенной границы между «русской партией» и последними не существовало — в частности, православный монархист и известный апологет Третьего Рейха В. Солоухин вполне официально состоял в КПСС, евразиец и сторонник «примирения монархии и советской власти» А. Проханов поддерживал близкие контакты с консервативным националистом И. Шафаревичем, ставшее впоследствии известным в качестве нео-черносотенного объединения общество «Память» вообще изначально позиционировало себя как организацию «беспартийных коммунистов».

Неудивительно, что каша в головах была густая и наваристая. Кто-то ударялся в православный сталинизм и призывал канонизировать Сталина, кто-то мечтал о построении в СССР фашистского или по меньшей мере национального государства на советской основе, кто-то на почве антисемитизма уходил в ярое антихристианство и неоязычество с сопутствующей конспирологией на тему «жиды навязали арийцам христианскую веру рабов чтобы ими манипулировать», процветали разная мутная эзотерика и паранаука по типу тематики журнала «Наука и религия» или передачи «Очевидное — невероятное» и их экзотические сочетания с православием. В рамках одной и той же тусовки могли бытовать мнения от апологетики нацизма до убеждения в том, что нацисты были масонским орденом и тайно контролировались еврейской закулисой.

С высоты нынешнего опыта становится ясно, что для русского национального движения деятельность «русской партии» впрок не пошла, а напротив, изрядно подкосила его сотрудничеством с советской властью, внесением в него советских и оккультно-языческих нарративов, участием в легитимации соввласти через патриотическую линию, созданием в народной и интеллигентской среде упорной ассоциации между национал-патриотическими взглядами и дремучей сусловщиной.

Вместе с тем, деградация коммунистической идеи при позднем СССР и ее постоянная дискредитация в глазах населения по факту привели к тому, что основной формой выражения лояльности власти и среди советского народа стал вовсе не коммунизм, а тот самый советский патриотизм, густо замешанный на культе победы в Великой Отечественной и противостояния внешним врагам в лице стран каплагеря. Найти друг друга «левоправым» из интеллигенции и из народа мешала только официальная приверженность советской власти марксизму-ленинизму.

Красно-коричневая сволочь

Вся суть постсоветского белосоветизма в одной фотографии

И в ходе событий 1989—1991 года эта самая советская власть закончилась. Закончилась, надо сказать, совершенно не так, как предполагали что «сменовеховцы», что «непримиримые», потому что вместо образования русского государства тем или иным образом получилось ну… то, что получилось, масштабы предательства, распила, разгула и анархии-то так или иначе известны всем.

И именно национальное унижение 90ых и кодифицировало повестку «русской партии» и «советских патриотов» как основу патриотической идеологии в стране. В 92-ом формируется «Фронт национального спасения», под лозунгами «русско-советской дружбы» и «примирения красных и белых» зазывающий в свои ряды как коммунистов, так и правых разной направленности от советской до православно-консервативной с целью противостояния новой власти. Вошли во «Фронт» самые разные люди от коммунистов до последователей «русской партии» до возмущённых ельцинской политикой диссидентов-антисоветчиков, эклектику подчеркивала и символика, синкретически совмещавшая красные флаги, серпы и молоты и Родину-мать с «имперками» и георгиевскими лентами. В 93-ем Фронт вместе с, например, РНЕ, поддерживает сторонников Верховного Совета, фотографии защитников Белого Дома под советскими и имперскими флагами облетают страну и дают повод власти и либералам голосить о «коммуно-фашистской угрозе», нависшей над «молодой российской демократией», медиа тиражирует клише о «красно-коричневых», мечтающих то ли «вернуть Совок с гулагами и очередями», то ли «построить русский Рейх и довести страну до расовой войны».

А это уже натуральные «красно-коричневые»

Неудачи Фронта ведут к формированию других «красно-коричневых» организаций. Генерал Рохлин (что характерно, (((мишлинге))), что намекает) создает своё ДПА, сочетающее советский патриотизм, милитаризм и следование «китайской модели», известный еще по «русской партии» Проханов издает газету «Завтра», контркультурщики Лимонов, Дугин и Летов основывают скандальную НБП… Если ФНС был официальным первопримером «красно-коричневых», то НБП бесспорно стала их кодификатором, даром что сам Лимонов, известный тролль и стебушник, до того писавший трешовые опусы про наркоманов-бисексуалов, сношающихся с неграми на помойке, наверняка задумывал ее как пародию на сам нарратив о «коммуно-фашистах». Флаг в виде знамени Третьего Рейха, на котором свастику заменяли чёрные серп и молот, красный двухглавный рейхсадлер на эмблеме, титулование региональных руководителей «гауляйтерами», перерисовки нацистских (в том числе эсэсовских) плакатов как агитация… и притом тонны контркультурного угара с голыми девицами, психоделической музыкой, эпатажными предложениями легализации многоженства. Неприкрытые зигования и восхваление фашизма, особенно в его революционном изводе (итальянский футуризм, немецкий штрассеризм, французский неосоциализм, испанский национал-синдикализм) — и притом советский культ победы над фашизмом же. Неудивительно, что в рядах нацболов можно было легко найти и нацика-беляка с Ларионовым в кумирах, и советского патриота с культом великого Сталина, и просто новолевого анархиста-контркультурщика, которому лишь бы поакционировать. Ясное дело, никакой серьезной политической работы там не велось, но в процессе дуракаваляния было придумано очень много идей и мемов, актуальных в патриотической движухе и по сей день.

А ведь помимо них была вполне системная КПРФ, регулярно заигрывавшая с русской темой и православием, был блок «Родина», был Изборский Клуб помянутого Проханова, в котором и Дугин отметился, были другие неформальные «красно-коричневые» формации по типу «Красного блицкрига», была легендарная Концепция Общественной Безопасности генерал-майора Петрова, возведшая все идеи «русской партии» в абсолют… Всех их так или иначе объединяло сочетание просоветской ориентации с реваншизмом, антилиберализмом, восприятием СССР прежде всего как сильного русского государства, консервативными культурными и социальными взглядами, приверженностью теориям заговоров. Ельцинизму они были однозначно враждебны, провозгласившего, подобно Сталину, «возврат к патриотизму» Путина, напротив, периодически поддерживали, особенно в том, что касалось противостояния либералам, и возлагали на него надежды на помощь в возрождении России — впрочем, и сама путинская пропаганда совпатриотические нарративы активно заимствовала для легитимации своего режима.

Антимайдан, жожеки и СССР 2.0

В своем нынешнем виде совковая повестка утвердилась где-то с начала десятых. С одной стороны, ее активно кодифицировали персонажи вроде Гоблина-Пучкова и Badcomedian-а, c другой — на теме советского реваншизма активно спекулировала сама путинская власть, с третьей — никуда не делись и «красно-коричневые» 90-00-ых, разве что растеряли градус коричневости — открыто зиговать стало непатриотично. Появилась «Суть Времени» С. Кургиняна, раскрутившая концепцию «СССР 2.0» и осмыслявшая советскую историю в мистическом ключе, с приписыванием СССР ключевой роли в сдерживании мирового зла. Часть совков, особенно молодых, начала всерьез интересоваться коммунистической идеологией и перебежала в стан коммунистов, заложив основу для нынешних левых организаций.

Разумеется, импульсом к популяризации совковой повестки стали и известные украинские события 2014 года, в которых «майданная» сторона активно апеллировала к наследию антибольшевистского сопротивления, в том числе открыто прогерманской его части вроде украинских подразделений Абвера, шуцманшафта и СС, а «антимайданная» — к советскому патриотизму и памяти о победе над фашизмом. «Другая Россия», наследница запрещенной на тот момент НБП, в это время на почве поддержки сначала антимайданных, а потом и сепаратистских сил, окончательно ушла в совпат, другие «старички» левоправого движения вроде помянутой тусовки «Красного блицкрига» тоже в стороне не остались, сменовеховские нарративы начали проникать и в рунат.

Другой заметной частью совкового дискурса 10-20-х стала жожековщина. Левый движ в стране только набирал обороты, идеологический разброс в нем тоже был порядочный от вчерашних, так сказать, предметов статьи до всяких «сверхновых левых», тащивших на отечественную почву СЖВ-повестку и клеймивших красконами как совпатов, так и несогласных с леволиберальной ахинеей ортодоксальных марксистов. «Жожеками» стали называть тусовку, сложившуюся вокруг ютуберов Uncle Joe, Neon Cherry и Мятежника Джека и художника-комиксиста (в том числе порнографа, ага) DAHR, стебавших с советских позиций СЖВшников, а с современно-субкультурных — реконструкторов нафталиновой сусловщины, и на том собравших себе немалую фанбазу. Эти номинально коммунисты, на деле же — гиковатая версия совков, местами смыкающаяся с рунатами и альтрайтами, в свое время даже успели отметиться перлами в духе «Пригожин — новый Сталин» и поддержкой соответствующей ЧВК, что для коммунистов и вообще левых нонсенс (впрочем, и правого в них немного, достаточно сказать, что в свое время они были известны как «порномарксисты»).

Характерные черты

«	Это явление чрезвычайно опасное именно своим соглашательством, попыткой соединить несоединяемое, белое с чёрным, Бога с дьяволом.	»
— П. В. Мультатули

• Собственно, декоммунизированный советизм. Главная характеристика совков, отличающая их от собственно коммунистов. Некоторые могут вполне называть себя коммунистами, но быстро ловятся на незнании матчасти, пренебрежении классовой борьбой в угоду национал-патриотизму, приверженности характерно правацким нарративам вроде восприятия СССР как русского государства. Может быть, напротив, сменовехом, у которого злые леваки-бунтари Ленин и Троцкий на деньги немецкого генштаба разрушили Россиюшку, зато великий и мудрый вождь народов Сталин всех бунтарей перестрелял и воскресил Империю под красным флагом, а еще он тайно венчался на царство, правда-правда! Почти всегда яростно фапает на Сталина и кличет критиков слева «троцкистами», а критиков справа — «власовцами».
  • Реальные политические убеждения сабжа могут быть любыми авторитарно-просоветскими, от современного путинизма с легким левым уклоном до всамделишного чучхе. В самом СССР ценит идеализированные бытовые моменты (те самые «колбасу по 2.20», «самое вкусное мороженое», «все были отзывчивые и матом никто не ругался» — правда, не может ответить на вопрос, куда все эти отзывчивость и культурность делись в 90-ые), социалку, что еще хоть немного по-левому, и образ сильного государства, которое боятся, что уже не очень. Вообще для сабжа очень характерна смесь реваншизма, этатизма и милитаризма, особенно забавно сочетающаяся с рассказами о «самой мирной стране».
• К исторической России и белому движению относится по-разному. Для некоторых совков упоминание Империи и белогвардейцев в положительном ключе — как красная тряпка на быка и повод для воплей о «хрусте французской булки», «царе-немце», «поротой на конюшнях крепостной России которую освободили большевики», «белогвардейцах-предателях» etc. Кто-то более умерен и признает заслуги царизма, но не белогвардейщины. Кто-то — пытается усидеть на двух стульях и вещать что когда белогвардейцы воевали с красной армией злых бунтарей Ленина-Троцкого, то были правы, а когда воевали с красной же армией мудрого тайного/метафизического царя Сталина — уже нет. Совок-евразиец, как уже сказано, будет выводить преемственность СССР от Орды и Московского Царства (ну и, конечно, отрицать татарское иго и подавать его как взаимовыгодное сотрудничество Руси и Орды), а имперский период считать отступничеством от истинного русского пути. В худшем же случае совок страдает неприкрытой конспирологией и выводит корни советской власти из какой-нибудь Великой Тартарии, которую стерли из истории злые православные попы/польские иезуиты/английские масоны чтобы легитимировать антирусскую монархию Романовых etc.
• Ультрареваншизм и ресентимент к Западу и его сателлитам аналогичен таковым у рунатов, см. ту статью.
• Как и отношение к власти, регулярно мотающееся от лоялизма к критике на тему «Путин недостаточно Путин, не строит СССР 2.0, цитирует фашиста Ильина, не зачищает системных либералов, не уебет ядеркой по хохлам/пендосам etc». Стоит, правда отметить, что значительная часть сменовеховцев таки была агентами советских спецслужб, «русскую партию» неформально курировали руководители ВЛКСМ, да и апешная сущность современных жожеков — тоже секрет Полишинеля, так что картинка вырисовывается соответствующая.
• Религиозные взгляды сабжа тоже расплывчатые. На левом фланге обретаются атеисты советской закалки, ворчащие на то, что-де «при постсоветских предателях все попы заполонили» и в этом органично смыкающиеся с вроде бы враждебными либерахами-храмоборцами. Большинство исповедует некий причудливый «православный сталинизм», в котором, к примеру, святые из РПЦЗ выписаны из святцев, зато сам Сталин (нередко и другие персонажи, которые нравятся конкретному краскону, вроде Ивана Грозного) в списках на канонизацию. В таком случае часто верит разным легендам о Сталине как о воцерковленном православном, встречах Сталина с блаж. Матроной, об облете Москвы с Тихвинской иконой в 1941 и даже о тайном принятии генсеком монашества. Есть и откровенные эзотерики-гностики вроде «Сути времени» (эти формально православные, но по факту верующие в свою кургиняновскую метафизику, что, конечно, честнее лицемерной попытки примирения советизма с православными канонами, но все равно не очень), и неоязычники типа КОБ или разномастных «свидетелей ведического СССР», которые ничтоже сумняшеся записывают христианство в элементы антирусского заговора.
• Отношение к фашизму и этническому национализму у большинства сабжей яро отрицательное, культ «Победы над фашизмом как величайшего достижения русского народа» тому, очевидно, способствует. Тем не менее, не все неприкрыто топят за многонационалочку и вписывание в русских всех желающих, так что когда очередной наследник народа-антифашиста начнет ругать «хохляцкую нацию предателей», «генетических русофобов европейцев» или, там, «коварный еврейский заговор», получается смешно. Ещё смешнее — когда открыто заявляет что-то в духе «да надо было устроить геноцид всяких немцев-венгров-финнов как месть за их военные преступления, че мы с ними цацкались?»
  • У олдовых нацболов регулярно проскальзывали фантазии на тему «несостоявшегося объединения Оси и СССР против мерзеньких наглосаксов-капиталистов» и восхищение по меньшей мере революционными течениями в фашизме от сорелианского национал-синдикализма до построений современных «новых правых», но в официальную патриотическую повестку эти элементы, ясное дело, не вписались и в итоге сошли на нет. Тем не менее, по крайней мере в сетевом субкультурном дискурсе сабж периодически проскальзывает к вящему горению афедронов остальных совков и коммунистов.
• Культурная повестка совков обыкновенно представляет собой идеализированную версию позднесоветской. Характерно типично сусловское брюзжание на тему современного масскульта в духе «сейчас на экранах одна жесть, секс, насилие, ужасы, монстры, цинизм, дети в ужасные видеоигры играют вместо того чтобы бухать и нюхать клей по подъездам умные книжки читать/отдыхать на улице/делом заняться, не то что в наше время когда были одни талантливые фильмы и добрые мультики» и специфическое красное пуританство а-ля «В СССР секса нет» с формальным неприятием ЛГБТ, феминизма и сексуальной революции, забавно контрастирующим с левацкими (а в некоторых случаях — и откровенно советскими) корнями этих явлений. Более молодое поколение совков, впрочем, прекрасно рубится в игры, слушает рок, митол и рэп, восхищается эстетикой ультрамилитаризма а-ля Red Alert, котирует откровенный эротизм в пику «повесточникам и скрепникам» etc.

Выводы

Совкизм, как бы ни бесил он что ортодоксальных правых, что идейных левых, остается заметным феноменом постсоветского политического дискурса. Ждать, что советский патриотический культ пройдет сам собой и его последователи мирно разбредутся по правому и левому лагерям и мигом станут сознательными консерваторами-имперцами или, напротив, коммунистами, по меньшей мере наивно. Значительная часть совков в целом имеет задатки здоровых взглядов и может быть перевербована на правильную сторону, что, конечно, требует определенных пропагандистских усилий и готовности противостоять пропаганде как левых, так и лоялистов, также горящих желанием использовать совковую аудиторию как источник поддержки. Неумеренный антисоветизм, перетекающий в откровенные либерастию, антигосударственничество и неконструктивное бунтарство, не менее вреден, чем совкизм, и часто лицезрение подобного и толкает патриотов на кривую совковую дорожку, но и братание с совками и разделение совковых нарративов, основанные на ложных соображениях «примирения красных и белых во имя спасения России», конечно, тоже недопустимы.